20-летний полузащитник московского "Спартака" Алексея Ребко был зверски избит неизвестными. Хулиганы в метро сломали футболисту челюсть – теперь о двух предсезонных сборах с командой ему придется забыть.

СТЕНА НЕПОНИМАНИЯ

Оказывается, навестить знакомого человека в больнице и передать ему гостинцы – целая проблема. С чудовищным непониманием ситуации столкнулись вчера корреспонденты "Советского спорта", когда решили навестить покалеченного Лешу Ребко. "Ему разрешен только сок, больше можете ничего не покупать, все равно не пригодится", — напутствовал нас перед отъездом в клинику челюстно-лицевой хирургии спартаковский врач Владимир Зоткин. Однако в больнице нас явно не ждали…

— Приемный день для посетителей — среда, — моментально отрезает охранник. — Приходите завтра. Сегодня вас никто не пропустит.

Предъявленные удостоверения журналистов и попытки достать лечащего врача пациента успеха не приносят – все словно сквозь землю провалились. Правда, одна из медсестер подсказывает – надо к начальству клиники обратиться.

Добираемся до верхов. В ответ вместо разрешения на проход открыто смеются в лицо:

— Какой "Спартак"? Какой Ребко? Езжайте к министру здравоохранения! Может, он вас проведет. У нас режимное предприятие!

Ничего не остается делать, как возвращаться в корпус, где находится Ребко. Охрана узнает уже с порога, тут же встав у нас на пути.

ПЕРВУЮ ПОМОЩЬ ОКАЗАЛ ТОРБИНСКИЙ

И все же, несмотря на все запреты, навестить Алексея нам удается. Спасибо за это милым барышням в белых халатах от всех болельщиков "Спартака".

Полузащитник спартаковцев выходит к нам неспешной походкой. На лице заметны ссадины – ну вылитый Шарапов из культового кинофильма "Место встречи изменить нельзя". Ребко уже перенес операцию – парню в челюсть вставили титановый штифт и специальные укрепляющие шурупы. Некоторое время придется походить с железом во рту. Сам Алексей говорит с трудом – рот у него пока не открывается, а есть и пить приходится через специальную трубку.

— Ехал я в метро первого января домой от друзей, — медленно подбирает слова Леша, — время было около одиннадцати вечера. Народу в вагоне мало. Перед подъездом к станции "Серпуховская" ко мне подошли шесть человек. "Отдавай деньги и мобильный телефон", — заявили они мне.

— Что вы ответили?
— Идите… на…! – выдыхает после паузы Ребко. – Они тут же начали бить... Как поезд подъехал к станции, мне удалось вырваться и убежать от них по эскалатору наверх.

— Сразу поняли, что дела ваши плохи?
— Помню, один из нападавших нанес сильный удар головой, челюсть из-за этого и сломалась. Хотя поначалу думал, они мне зуб выбили. Но тут же разболелась челюсть и все стало ясно...

— Кто оказал первую помощь?
— Я набрал номер Димы Торбинского, он недалеко был — на Варшавке. Он на машине меня отвез в травмпункт, где мне зашили рану под бровью. А затем Димка отвез меня домой. Уже затем с братом приехали в эту клинику, и меня тут оставили.

— В клуб когда сообщили о случившемся?
— На следующий день позвонил нашему доктору Зоткину и все рассказал. Он несколько раз приезжал ко мне.

— Какой вам поставили диагноз?
— Двойной перелом челюсти.

ФЕДОТОВ ПРОСИЛ НЕ ПЕРЕЖИВАТЬ

— Главный тренер "Спартака" Владимир Федотов навещал вас?
— Нет, не смог, но приветы через начальника команды передавал. Сказал, чтобы я не переживал, все будет хорошо, — говорит Алексей и пытается улыбнуться.

— Кто из ребят приезжал к вам?
— Шишкин, Торбинский, Павлюченко, Ковальчук, Иванов, Самедов, Хомич… Вроде всех вспомнил. Спасибо им огромное!

— Что говорят врачи по поводу сроков лечения?
— Месяц пропущу минимум. Так что в Турции и Израиле меня не будет.

— Кстати, уголовное дело по факту нападения завели?
— Нет, я отказался. В больнице спрашивали по поводу ран, но я сказал – упал. А зачем? Все равно не найдут… Да и лучше мне от этого не станет, — Ребко мягко ведет рукой по ранам на скуле.

— Чем занимаетесь в больнице в свободное время?
— Мне привезли dvd, так что смотрю кино, музыку слушаю.

— Как вы питаетесь и чем?
— Ем через трубочку специальную. Супы, соки пью…

— Когда вас планируют выписать домой?
— Решают пока, но, слышал, пятнадцатого уже отправят.

— Наверняка думали: а могло ли все сложиться тогда в метро иначе, без последствий?
— Думал, конечно… Если бы знал, какие побои они нанесут и что сломают челюсть – отдал бы им деньги и телефон. Сборы для меня дороже… были. Так обидно пропускать полтора месяца из-за ерунды такой. Эх, лучше бы отдал…